class="p1">В Свиной Слободке жили люди серьёзные, основательные, а если посмотреть свежим, непредвзятым взглядом, то попросту звероватые. Слободу свою они ночами охраняли, да так, что и страже не грех поучиться. Никто посторонний туда после заката не ходил.
– Никакие это не циркачи, – сказал бургомистр и погрозил кулаком Кульмистро: – Смотри у меня, обалдуй!
– Виноват, – потупился капитан Кульмистро.
– Виноват не виноват, а дело надо делать, – зло ответил бургомистр. – А прежде думать. Вот что, – обратился он к секретарю, – собирай-ка Совет. Святого отца зови, цеховых старост, их это впрямую касается, ну, ты сам знаешь.
…Кто первый из них сказал «ведьма»? Святой отец? Староста цеха гадалок, умело притворявшаяся полубезумной Марта Лимнек? Сын главного аптекаря, заменивший хворого родителя? Или же сам бургомистр?
Неизвестно, но слово прозвучало, и шумное собрание тотчас умолкло. Без сомнения, девиц высушивала ведьма, а больше некому, и это было очень, очень плохо. Ведьма – это городу прямой убыток. Купцы, которые пройдут мимо, как узнают, торговые корабли, которые более не бросят якорь в порту. Не считая, понятно, убитых девиц, хотя и тех жалко…
Святой отец отыскать ведьму не взялся.
– Приведите её мне, – сказал он, – тогда попробую изгнать нечистого. А искать… уж простите, для этого маг требуется.
– Откуда у нас в городе маг? – пробормотал бургомистр. – Отродясь у нас в городе магов не было.
– Позвольте, господа! – расцвёл улыбкой Буйнор Бонифати, старший над городскими трактирщиками. – Есть маг! С утра у Кривого Луки сидит. Как сошёл с корабля на рассвете, так и сидит. Пьёт только да ест. Позвольте пригласить?
– Приглашай! – распорядился бургомистр.
Маг, однако, приглашения не принял, и Совету, к негодованию бургомистра, пришлось самому отправляться на подворье Кривого Луки.
Маг оказался крепким мужчиной лет шестидесяти, и по мнению капитана Кульмистро, на мага совсем не походил. Лицо и руки его покрывали шрамы, свидетели множества битв. Из ножен на поясе выглядывала рукоять меча, причём не парадного, а самого что ни на есть боевого. О воинском умении говорил и нож, которым маг ловко разделывал печёную свиную ногу. Старый, опытный воин! О магическом его звании напоминала только препоганого вида жаба, устроившаяся у мага на плече.
– Я здешний бургомистр Якоб Элефано, – сказал бургомистр, присаживась за стол, заставленный пустыми пивными кружками. Прочий Совет остался стоять. – Позвольте узнать ваше имя, почтенный маг.
– У меня много имён, – равнодушно обронил маг. – Венлих Танке, Ирону Ирону, Аджат Люкики, например. Выбирайте любое.
– Венлих Танке как-то привычнее для слуха, – нерешительно сказал бургомистр. Капитан Кульмистро нагнулся и сказал ему на ухо несколько слов. – Э-э-э… прошу простить, вы в самом деле маг?
– Нет, я собачье дерьмо, – сказал маг и щёлкнул пальцами, отчего голову капитана Кульмистро украсили ослиные уши. – Чего вам надо?
Из-за спин раздалось испуганное бормотание святого отца…
– Э-э-э, – снова протянул бургомистр. – Ужасные дела творятся…
– Говорите, – кивнул маг и взял из рук подавальщика новую кружку.
Рассказ был недолог. Маг слушал молча, один раз прервал бургомистра для уточнения какой-то мелкой детали, потом отставил кружку и заявил:
– Вы правы, это ведьмовство. Я встречался с подобным. Так ведьмы возвращают себе молодость.
– Хотелось бы найти ведьму… – начал бургомистр.
– Пятьсот золотых, – остановил его маг, – и я избавлю вас от неё.
– Пятьсот?! – всплеснул руками бургомистр. – Помилуйте, господин Танке, откуда у нас такие деньги?
– Хорошо, – усмехнулся Венлих Танке. – Четыреста и экипаж до столицы. Дела требуют моего присутствия там, – счёл необходимым пояснить он, – а попутного корабля ещё ждать и ждать.
Бургомистр Элефано попробовал торговаться, но маг был непреклонен.
– Вы оставляете город без казны, – сдался, наконец, бургомистр.
Получив задаток, маг предложил подняться в его номер.
– Не стоит пугать простодушных горожан, – с улыбкой произнёс он.
…Полыхали огни, поднимался к потолку разноцветный дым. Свечи из чёрного воска загадочно мерцали. Всё время, пока господин Танке творил волшбу, святой отец, забившись в угол, молился и отгонял нечистого. Однако, пронесло.
– Цветочная улица, дом у старого пруда, есть в вашем городе такое место? – глухо вопросил маг.
– Травница Аглая! – ахнули в один голос бургомистр и Кульмистро. Святой отец издал тяжёлый вздох.
– Е-есть, значит! – зловеще протянул маг. – Поехали!
В дом травницы Аглаи маг вошёл один, и скоро вышел, сжимая в руках две колбы с тёмной кровью.
– Не надо туда ходить, – предупредил бургомистра. – Работа наша кровава, не стоит это видеть.
С последними его словами окна дома плеснули огнём, а крыша провалилась внутрь.
– Это всё? Вы уверены, господин маг? – опасливо поинтересовался бургомистр.
– Вот, – маг покачал колбами. – Ритуал был в самом разгаре, я едва успел. Нет! Не трогайте! – отшатнулся он от бургомистра, который хотел рассмотреть колбу поближе. – Кровь заряжена, или вы хотите умереть? Я сам уничтожу её. После, за стенами города.
– Спасибо, господин маг.
Бургомистр с поклоном протянул остаток денег.
– Премного благодарны, – сказал капитан Кульмистро и украдкой тронул уши – обычные, человеские уши.
– Если что, вы знаете, где меня найти, – сказал маг. – Приедете в столицу, спросите Венлиха Танке, или Ирону Ирону, или Аджата Люкики. Экипаж мой готов?
На рассвете маг покинул город. Сила бурлила в жилах, требовала выхода. Выпивать возничего маг не стал, он и так взял довольно. Из чистого озорства маг обратил того в зайца: пусть бегает. Карман приятно оттягивал кошель с золотом. Сила силой, а с деньгами жизнь, особенно когда ты снова молод, становится куда как проще. Проезжая мимо болотца, маг утопил в нём ненужные более склянки со свиной кровью. Пользы от неё уже никакой, а грязи, если разобьются, много.
– Вот так-то, милая, – сказал маг, ласково щёлкнув жабу по носу. – Лет на сорок меня ещё хватит. А что потом, спросишь? Так мало ли в мире городов, а в них – безобидных травниц!
Жаба промолчала. Она давно разучилась говорить.
Белый воронок
Валерий Камардин
г. Петропавловск-Камчатский
Всю ночь над посёлком бушевала буря. Ветер налетал с моря, завывал над пятиэтажками, трепал рубероид на крышах, раскачивал провода, тяжёлые от налипшего снега. С первым порывом свет ожидаемо вырубился, и посёлок до утра погрузился в белесую тьму…
Миша спал чутко, просыпался, косился на телефон – в такую погоду старикам нездоровится, не пропустить бы тревожный звонок. Но
